Ричарда III. Попрал ли Ричард чужие права? Или же совершил правомерный поступок, продиктованный тем, что законному наследнику трона минуло всего двенадцать лет? Мальчик вряд ли сумел бы управлять страной, которую охватила война, названная поэтами войной Алой и Белой розы.

Но на этом беды не закончились. Долгие годы несколько ветвей династии Йорков рвались к власти, и, помимо крупных войн, вспыхивали междоусобицы. Семья Тристана де ла Тера старалась не ввязываться во внутренние конфликты. Едва успев повзрослеть, Тристан принял сторону короля Эдуарда IV в борьбе против Уорика, прозванного Коронатором. Правление Эдуарда стало желанной передышкой для страны, но сразу же после его смерти в 1483 году Ричард, герцог Глостерский, отнял корону у своего племянника, сына и наследника Эдуарда. Тристан сразу понял: грядут новые сражения, мало того — на сей раз ему не удастся остаться в стороне.

— Пой, Тристан! — потребовал Джон. — Ты же знаешь слова!

— Слова-то он знает, — подтвердил Томас, поправляя шлем, — а вот чувства ему не знакомы. Ах, эти сладкие, податливые милашки из таверны Уолкокса! — Он укоризненно погрозил пальцем Тристану. — А ты к ним даже не притронулся! Стыд и позор, милорд! До свадьбы в этом ремесле вам не было равных! Никто не умел лучше хлестать эль кружками и ублажать даже самых привередливых девиц, будь они знатными дамами или шлюхами!

Тристан опять приподнял бровь, глядя на друзей, и слегка скривил губы в улыбке. Его спутники были мужчинами в расцвете лет, крепкими и мускулистыми от бесконечных часов, проведенных в седле, от жарких сражений и турниров. Появившись на свет в эпоху братоубийственной войны Йорков и Ланкастеров, оспаривавших друг у друга корону, Джон и Томас получили воспитание, какое и подобало иметь воинам, чтобы выжить.

А на плечи самого Тристана, второго сына могущественного эрла Эсташа Бедфорд-Хита, легла ответственность за их судьбу. Сейчас они скакали по землям Эсташа, располагавшего возможностью в любое время призвать под свои знамена тысячу вассалов! Его владения простирались во все стороны, насколько хватало взгляда, шерсть его овец славилась по обе стороны Ла-Манша. Старшему брату Тристана предстояло унаследовать отцовское состояние и титул. Самого Тристана вопреки распространенному обычаю не отправили в монастырь, и ему даже перепала часть фамильных земель. Эсташ дал вольную всем своим крепостным, но Тристану по-прежнему сохраняли верность сотни арендаторов, йоменов и благородных рыцарей — таких, как Томас и Джон. Еще в ранней юности Тристан осознал, что наделен не только привилегиями, но и ответственностью. Он не отказывался выпить с друзьями, однако никогда не позволял себе утратить бдительность. О политике Тристан не забывал ни на минуту. Он знал, что преданности можно добиться и силой, и хитростью, но в любом случае за нее приходится платить высокую цену.